Автор: Алексей Митюрев
г. Таганрог, Ростовская область, научно-фантастическая работа,
I место в номинации «Комплексный профиль»,
I место в общем зачете конкурсных работ: фантастические эссе и рассказы о будущем
Сегодня люди попали в такое удивительное время, когда изменения в мире происходят быстрее, чем об этом грезят в фильмах. Осознание новых, потрясающих открытий, приходит позднее, чем воплощение их в жизнь. Всего двадцать лет назад мысль, что возможно видеть человека и говорить с ним, находясь за сотни километров от него, казалась фантастичной. И если раньше, человечество страдало от нехватки данных, то теперь всё происходит ровно наоборот: мы попали в информационный взрыв.
Но можно ли предугадать, что нас ждет в будущем? Какие технологии появятся, как мы будем лечиться, где достанем энергию, освоим ли космос? Станем ближе друг к другу, или, наоборот, ещё больше отдалимся?
В данном рассказе я постараюсь представить и донести, что будет на рубеже 2100 года. Всё вообразить нельзя, но надо постараться – как можно ярче, и, конечно, фантастичней. Хотелось бы, показать два варианта развития событий за раз, но боюсь, что кое-какие требования этого не позволят.
Кажется, просили сказать, какие проблемы возникали в процессе. Возникали. Сложно собрать много данных и структурировать, после чего доказать в художественном тексте. Придумать хоть сколько-нибудь интересный сюжет, тоже.
Надеюсь, что данные трудности я преодолел. Впрочем, люди, в этом смыслящие, скажут наверняка.
Этот день, а именно, пятое июля две тысячи сто второго года, не обещал ничего необычного или масштабного. Так, по крайней мере, казалось Майклу и Анжелике Беннет, проживающим в Нью-Йорке уже несколько десятков лет. Эта пара, на вид по тридцать пять-сорок лет, уже довольно долго проживали в своей квартире, не имея ни детей, ни родителей. И если обычно Майкл вставал утром, и начинал читать газету, где постоянно бегали заголовки и сменялись картинки в рамках, то теперь он произнёс:
— Так… значит, среда… Слушай, Энджи, я больше не могу. В правом боку болит уже, наверно, больше недели, я чувствую себя очень уставшим.
— Я тебе говорила, любимый, иди в больницу. Ты всё откладывал и откладывал, а теперь у тебя всё тело пожелтело, не ешь ничего! Печень, наверное, это не шутки, отправляйся сегодня же!
Вместо ответа (хотя и мелькнула мысль извиниться за промедления) муж поднес наручные часы к себе и что-то пробормотал. Те сразу же тихо сообщили:
— Лучший вариант сегодня, город Орландо, штат Флорида. По данным сервиса там мало посетителей.
— Отлично, – немного повеселел м-р Беннет, насколько ему позволяла боль в животе. – Ты сегодня на работу, да?
— Ну а куда ещё? – всплеснула она руками, – голуби в Кливленде сами себя не приготовят, знаешь ли. И вообще, — жена уже собралась уходить и шла к Майклу со стаканом розоватой жидкости с желтыми пузырьками, – может быть, сегодня мы с напарницей доработаем блюдо и введём в меню. Выпей, блокатор боли в ЖКТ. Так что, дела у меня есть. Долго тут не засиживайся, когда первый рейс?
— Через 20 минут. Удачи на работе! Анжелика поцеловала мужа на прощание и ушла. Её подземный рейс выдвигался через 5 минут прямо из полуподвального этажа.
Майкл упал на мягкую подушку своей темной взлохмаченной головой. Видимо, он пока никуда не торопился. «Новости, что ли, включить» — Подумалось ему.
Одно простое действие над часами, и несколько проекторов по углам комнаты активно вступают в работу. В спальне возникает голограмма человека, а в одной из стен динамик уже издает что-то лёгкое, почти певучее:
— Потрясающая новость, дорогие граждане Соединённых Штатов! Возможно, сегодня решится одна из главных, и важных проблем человечества: нехватка энергетических ресурсов! Компания «Light in every home!», возникла всего каких-то пятнадцать лет назад в Германии, а теперь её поддерживает большая часть Европы! Мы не раз говорили, в чём суть проекта. Сейчас проходят последние доработки и испытания, ракеты с нужным оборудованием уже взлетели с территории Египта.
Он прослушал и начал собираться на выход. Через некоторое время м-р Беннет уже стоял в небольшой очереди на скоростной поезд, вместимостью пятнадцать человек.
Этот давно уже привычный транспорт, представлял собой следующее: проложенная под землей труба с проведенными мощными электромагнитами внизу и большой разреженностью воздуха – около 70%. Так, благодаря отсутствию трения об рельсы и воздух не очень большой вагончик парил со скоростью до 1300 км/ч. Город, где была больница, и Нью-Йорк разделяли 1600 км. Когда все, наконец, уселись, Майкл закрыл глаза и решил ни о чём не думать. Ехать больше часа, когда уже будет быстрее?
* * *
Между тем, в одном из ресторанов Кливленда, ловко орудуя ножами, заточенными умной техникой до сотых миллиметра, Анжелика и её напарница Кэтрин разделывали тушки странствующих голубей. Сегодня у них, была большая задача: поэкспериментировать с мясом голубей, морских коров, и рядом различных овощей. Нужно было собрать такую комбинацию, чтобы вкусы эти сочетались. Или, по крайней мере, чтобы вкус и вид могли удивить человека, как будто создать «щелчок» в его голове.
Известно, что для нас животные эти вымерли по одной простой причине. Но, если человечество уже клонировало овечку Долли, пиренейского козла, а по последним данным, – даже обезьян; то что бы могло помешать делать это в будущем?
Верно, ничего. Потому уже в 2070 году ДНК многих вымерших животных был расшифрован, их успешно клонировали. После чего успешно развели в практических целях. Были среди них и мамонты, капские львы, кенгуру Грея.
Часто ли простому человеку доводилось видеть подобное? Две женщины, как и сотни лет назад, готовили блюдо, которое должен оценить дегустатор и дать путевку в будущее. Но делали это они с невероятной скоростью и ловкостью, ни разу не поранившись и не забрызгав фартук и рукава.
Анжелика немного приврала мужу, сказав, что блюдо надо доработать. В действительности его надо разработать! А всё оттого, что простых заказов было предостаточно, ту же икру из яблочного сока заказывали много-много раз. А в итоге…
— Ну вот, разделали. И голубя, и корову. Только что готовить-то? Надо быстро придумать.
— Может, давай, как обычно? Добавим соевый лецитин, и сделаем из мяса пенку? Ну или смешаем вкусы?
— Нет, Кэт, дорогая, так не пойдет. Этим могли заниматься в 20 веке, максимум в 21, попутно с икрой из вина. Но не в 22!
— А что же тогда??
— Я пытаюсь думать.
Энджи стояла и молчала, глядя на два вида мяса. Кэтрин же глядела на подругу.
— Знаю! – наконец сказала первая после минутного молчания. – Мы убьем двух зайцев сразу: и накормим, и удивим. Вот смотри: как обычно выглядит морская корова на тарелке?
— Ну, как и обычная: стейк.
— Верно. А голубь, в основном, — ножки и крылышки.
— Да. Но что ты задумала?
— Слушай. Сегодня мы с тобой поменяем их местами: на ножках и крыльях будет мясо подводной жительницы, а стейк станет голубиным. Идёт?
— Но, Лина, — поморщилась напарница, — на приготовление подобного уйдет весь день! Может, ещё и завтра придется доделывать.
— Кэт. – Женщина подошла к ней ближе, и посмотрела в глаза. – Нам нужно сделать это один раз. Максимум два, в будущем. Из-за высокой цены это будут редко заказывать; а делать – кто-то другой, но уже не мы. Наша цель – повышение за хорошую работу. Понимаешь?
— Понимаю.
— Тогда давай, начнем. Срежем мясо с ножек, и приступим. Разорвать мясо на молекулы, а потом собрать волокна заново – та ещё волокита.
Они улыбнулись друг другу и принялись за работу. Благо, в средствах и оборудовании девушки не нуждались.
* * *
В древнем, историческом городе Кёнигсберге проходило важное заседание. Наверное, даже торжественное, – так затаённо все посетители молчали, ловя каждое слово, каждую фразу человека, стоявшего на сцене.
Этим человеком был никто иной, как Ханс Герман, основатель компании, которая верными шагами шла в светлое будущее, и теперь стояла на пороге великого прорыва. Об этом и говорил глава, стоя у микрофона, в тёмно-сером костюме, время от времени поправляя свои круглые очки:
– Я очень рад, что вы все, собравшиеся здесь, оказали честь своим присутствием.
Честь эту, как сказал Ханс, оказывали, конечно, не только немцы. И раньше, уже около пяти лет подряд, здесь собирались англичане, французы, итальянцы, шведы, — в основном спонсоры. Сегодня же, здесь, казалось, собралось полмира. К известным гостям добавились японцы, американцы, русские, китайцы, татары, — и многие, многие другие. Они заполонили всю залу, теснились в проходах между рядами кресел, прижимались к красным бархатным колоннам позади, выглядывали, стараясь подпрыгнуть, из дальнего коридора, который вёл к выходу. Герман, конечно, понимал всё это, а потому говорил на английском, чётко и громко. Над просторным забитым помещением, под самым потолком, парил логотип компании: яркое солнце, у которого вместо привычной атмосферы, собралось синеватое сияние. Оно, как будто вместо вспышек, производило молнии, стремящиеся во все стороны пространства.
Тем временем Ханс говорил и говорил, всё больше воодушевляясь:
— Теперь, дорогие друзья, те, кто на нас положился – наши вкладчики; да и просто слушатели! Как только системы запустятся, и первая порция электричества запустит ваши умные дома и электромобили, ваши органы и компьютеры, тогда настанет новая эра. Ни каменный век, ни железный, ни даже информационный, а новый — я назову его так — энергетический! Что это означает для нас с вами? А то, что тогда электричество станет, формально, бесконечным! Пройдет полгода, как окупится наш проект, финансированный 15 лет!!
— Позвольте, у меня вопрос. – Произнесла молодая девушка с кресла. – Зачем нам добывать энергию непременно у Солнца таким сложным путём, если есть масса других вариантов, простых? Те же солнечные генераторы, которые неплохо и повсеместно используют, чем они хуже?
— Благодарю, — ответил Герман, — это хороший вопрос, мисс. Я знал, что могут спросить что-то подобное, и потому хорошо подготовился. Сейчас вы всё-всё увидите.
Он помолчал несколько секунд, видимо ожидая, когда зал успокоится, и щелкнул пальцами.
Электрическое светило под потолком исчезло, вместо этого всё пространство заполнилось чем-то вроде модели карты: очень много линий зелёного цвета в своих пересечениях – плоскость.
— Прошу прощения, что доставляю столько неудобств! – Воскликнул Ханс. – Я не нашёл, не придумал, как изобразить это более наглядно. Чтобы хоть немного было лучше, всё развернется к вам на тридцать градусов от потолка.
И действительно, плоскость плавно сдвинулась вниз, после чего превратилась уже в реальную картину, сплошную пустыню с барханами и редкими кактусами, как будто на неё смотрят сверху вниз.
— Это, — прокомментировал глава компании, — пустыня Сахара. Так она выглядела всего тридцать лет назад. Теперь, вид сейчас.
Всем людям, задравшим головы к потолку, пришлось закрыть глаза и отвернуться, поскольку теперь была не пустыня вовсе, а сплошное зеркало.
— Эти солнечные панели, как нам известно, от преемницы компании Desertec, – Desertecion-2071, обеспечивают весь мир энергией ровно на 40%, в частности, Европу – на 85. Занимательно то, что с каждым годом этот процент снижается. Как думаете, почему?
— Потребление растёт? – Выкрикнул кто-то из зала.
— Именно! Чем дальше, тем больше мы нуждаемся в энергии, и придёт тот час, когда все панели не смогут удовлетворить наши потребности, размести мы их хоть по всей поверхности планеты. Теперь, вот, взгляните на это.
Яркий свет иссяк, заменив собой пестрый «пейзаж» штата Невада в США. Если приглядеться, то становилось понятно, что тут – свалка, и притом огромная.
— Так она, Apex Regional, выглядела в далеком 2050 и принимала до семнадцати тонн мусора в день. Сегодня же – картинка поменялась, — в этом месте осталось около ста тонн отходов, и, поверьте мне, осталось не так долго ждать: скоро не Земле не останется мусора!
— А это значит… — Робко сказал женский голос.
— Да, мисс, это значит, что подобные методы совсем скоро выйдут из моды. Поймите меня правильно, при всё возрастающем потреблении, нам просто не хватит того, что есть! Эти вещи – непостоянны: сегодня ветер дует, завтра нет, вчера было солнечно, а послезавтра пойдет дождь. Именно поэтому, я считаю проект нужным и важным: мир получит желаемое без лишних волнений и суеты, не уродуя городские и природные ландшафты.
Карта исчезла, и голограмма солнца вновь всплыла под потолком.
— Что ж, ваша позиция довольно аргументирована. – Поднялся мужчина слева, из третьего ряда. – Но можете, пожалуйста, ещё раз объяснить, в чем суть всего проекта, и как это реализуется? Некоторые здесь впервые, им будет интересно послушать.
— Хорошо. – Ответил немец, снова поправляя очки, а после и свой костюм. – Слушайте же. Мы отправляем на орбиту нашей солнечной системы, а если говорить прямо, на орбиту самой звезды, — солнечные панели площадью всего в пятьдесят километров квадратных. Над этими панелями работали лучшие умы, их КПД – стабильные, 75-80%. Отмечу, всё это расположится в пяти миллионах километрах от светила, и будет вращаться вокруг него, примерно как Луна вокруг Земли.
Все взгляды были прикованы к говорящему… Некоторые из них, особо «точные», улавливали каждое неприметное движение губ, видели проявление каждой морщинки.
— Далее, близко от нашей планеты расположим приемник энергии, а именно лазерного луча. Мы произвели много расчетов, в попытках высчитать, как свести действие принципа Гюйгенса к минимуму. На примере неба, как на пальцах, я могу вам рассказать, причём тут длина волны и рэлеевское рассеяние. Смотрите, — он указал кивком головы вверх, где возник вид: поверхность неба и солнечные лучи. – Свет Солнца, конечно же, белый. Но при прохождении через частицы воздуха он разлагается в спектр. Небо синее потому, что синий луч обладает самой меньшей длины волны, и потому рассеивается первым. Когда же мы видим закат, и свет проходит большее расстояние, то от синего, коротковолнового света ничего не остается, — спектр смещается вправо, и мы видим красный цвет.
— А можно попроще, вас не затруднит?? – Раздался чей-то весёлый возглас. По залу прокатился лёгкий смешок.
Герман постарался сделать лицо попроще, но секундное подёргивание скул выдало его: он и не ожидал, что будет понят.
— Конечно, можно – ответил он, — чем больше длина волны, тем меньше рассеяние.
— Продолжайте. – Одобрительный шум.
— Так вот. Мы тщательно всё изучили, и пришли к выводу, что луч лазера длиною в 1330 нанометров будет самым оптимальным. Направлять его на Землю мы не будем: много потеряем, пока он пройдет через атмосферу. Поэтому, вблизи от Земли имеется специальный приемник.
— Ничего себе, — воскликнул один худощавый юноша, — выходит, мы сможем увидеть красный луч света, или что-то вроде того?
— Нет, молодой человек, не увидите, — насупился Ханс, — видимый для человека спектр волн заканчивается уже на 760 нанометрах.
Немного пристыженный юноша быстро сел на своё место, позволив владельцу «Light in every home!» закончить:
— От посредника-приемника будут передаваться СВЧ-волны к нам. Электричество будет разослано по всему миру.
— Знаете, вы тут всё говорите, микроволны лазера, СВЧ-волны… А разве это – не одно и то же? – Вопрошал уже довольно пожилой мужчина из первого ряда.
— Да нет же… — в этот раз немец еле слышно вздохнул, — микроволны, это длины электромагнитных волн в нанометрах. А СВЧ длина колеблется от миллиметра до метра.
— Хорошо, теперь понял. – Старик присел.
— Вот и славно. Ещё есть, какие-то вопросы?
— Да, последний. Я бы сказала, исчерпывающий. – Говорила та же светловолосая особа, что и в начале выступления.
— Смотрю, мисс, вы очень любопытны. Что ж, спрашивайте!
— Спасибо. Для меня остаётся непонятным такой вопрос: Солнце имеет огромную массу, так?
— Несомненно, так.
— А как вы заставите вашу батарею стоять неподвижно и в нужном месте? Разве она не будет вращаться вокруг звезды? А приёмник около Земли?
— О, я уже и не думал, что это спросят. Скажу вам, вы любопытны, но будьте внимательней: я упомянул как раз, что вращение будет. Но лишь мельком, да. Сейчас самое время уточнить.
— Рада послушать.
Герман сделал лёгкий кивок:
— Нам не придётся тормозить вращение, нужно будет только контролировать. От солнечных батарей сразу же будут питаться ионные двигатели. Они не могут сразу разогнать спутник на большие скорости, что и не нужно. Всей конструкции уже придали нужное вращение, чтобы наша Земля не терялась из виду. С самой же планеты кажется, что спутник статичен, хотя это не так. В целом, энергии должно хватить на три дня, для всех нас. Если же, понадобится больше… Всегда пожалуйста.
— Хорошо. – Не унималась дама. – А как вы словите момент приёма лазера? Ведь приёмник-посредник тоже вращается?
— Верно, вокруг Земли. Электроника просчитает всё, что требуется: оба приемника имеют запасы энергии, и конечно двигатели. Несомненно, придётся стать в нужные позиции, чтобы отправка состоялась.
Девушка присела. У неё больше не осталось вопросов, как и у гудящего зала. Герман выждал время, после чего объявил:
— А теперь. – Из подпола плавно выехала серебристая конструкция с жёлто-синей кнопкой. – Я объявляю запуск!
Под громкий крик оваций и вспышки камер, тонкая рука упала на кнопку, и за миллионы километров отсюда с панелей исчезли затемнения, — работа началась.
До выработки мощного заряда и луча оставалось пять часов.
* * *
Вообще, м-р Беннет особо не любил врачей, о чём он и сам вполне открыто говорил. Особенно врачей в современном понимании этого слова. Хотя он принимал таблетки от старения, которые эти самые врачи назначали. А именно – антиоксиданты, которые тормозили процесс окисления клеток; дозировка была соответствующим образом подобрана. Раз в год приходил, чтобы обследоваться, обновить и очистить свой организм.
Прежде чем добраться до нужного кибер-терапевта, так же нужно было пройти через коридор киборгов с бионическими руками, ногами, плечами и прочим. Некоторые из них уже взаправду походили на живых роботов: ничего живого. Сплошные антенны, камеры вместо глаз, уши неестественные. Это-то и было неприятно Майклу, но что поделать? В боку болит.
Кабинет представлял из себя три небольшие комнаты, проход между которыми был свободен. Прямо напротив него, возле окна, за столом сидел человек, и разглядывал что-то перед собой, похожее на декоративный цветок, который часто мигал. Как только Майкл поздоровался, это всё сразу же исчезло, врач поднял свои сине-красные глаза (правый – синий, левый – красный) и сказал:
— Рад познакомиться с вами, м-р Беннет. Меня зовут Джексон Смит. На что жалуетесь?
— Сильная боль в правом боку.
— Сильная боль… Подойдите ближе и снимите рубашку, я вас осмотрю.
Майкл сделал, как попросили.
— О, что же вы так запустили! Тут даже практикант увидит: воспаление!
— Я…
— Что, «я»? Ох уж действительно вы!.. Металлических предметов на теле, внутри, нет?
— Нет.
— Прекрасно. Пройдите в комнату слева от меня. Видите, там как будто два стола небольших, снизу, сверху? Это МРТ, сейчас же сделаем, и я скажу, что у вас.
— Без проблем. Это долго?
— Нет, десяти минут хватит.
Неожиданно в дверь постучали, и вошёл полный мужчина с короткими редкими волосами:
— Доктор, простите, что так вламываюсь, но моя правая рука перестала адекватно работать. Можете чем-то помочь?
Смит только и успел, что повернуть голову слева направо. Он ответил:
— Давно? При сканировании НЕ двигаться! – Последнее было адресовано Майклу, который уже успел расположиться на столе.
— Дня два уже. Я перепробовал всё, что мог: не работает.
— Вероятно, заклинил механизм, или отошёл контакт. Попробуйте сжать в кулак.
Пальцы на руке сжимались постепенно, рывками, от мизинца до большого. Но так и остановились на полпути.
— Вижу, вижу. Хорошо. Пройдите в соседнюю комнату, справа от меня. Там моя коллега, она вам поможет.
— М, там кто-то есть? – Мужчина в кофте завернул в проём.
Несколько минут прошли в тишине. Лишь аппарат издавал естественные, слабые шумы.
Наконец, Беннет вернулся.
— Доктор, что там у меня?
— Подождите пару секунд, компьютер обработает данные.
Терапевт закончил запись, которую всё это время вёл, и уставился в потолок. Потом плавно провёл свой взгляд от стенки к центру, как будто наблюдал только ему видимый узор.
— Есть. Мистер, вы готовы? То есть, не слабонервны?
Беннет вдохнул чуть больше воздуха, и ответил:
— Нет, я готов.
— Отойдите в сторону, я покажу ваше состояние.
Как только Майкл сделал это, то, сразу, напрямую из глаз терапевта вышло 3D изображение органа. Печень состоит из четырёх долей, и здесь, три из них…
Однако же, мужчину удивило другое:
— Цветная?
— Это и есть компьютерная обработка. Вы видите, эти наросты?
— Да.
— Майкл, это рак. В данном случае третьей стадии.
— О, ужас! – Донеслось из соседней комнаты созвучно с женским вздохом. Майкл побледнел, и, если бы у него тут же спросили что-то, то вряд ли бы ответил. Только врач сохранял спокойное выражение лица несколько секунд, после чего поправил свои кудрявые волосы и заговорил:
— Я бы мог показать любой разрез, но, боюсь, ничего хорошего из этого не выйдет. Не знаю, когда и как вы успели это поймать, но теперь у нас с вами два варианта.
— К-какие?
— Первый, это замена печени на бионическую. Вы выберете, будет ли она работать на энергии распада плутония-238, на солнечных батареях под вашей кожей, от обычной розетки, или…
— Нет, нет, и ещё раз нет! – Неожиданно запротестовал Майкл.
— Отчего же?
— Я… Не сторонник кибернетизации.
— А зря. – Снова донесся голос внимательного соседа-слушателя. – Я как себе поставил, теперь от алкоголя проблем вообще не знаю! Чистит абсолютно всё, — пью, сколько хочу!
— И всё же, — сказал мужчина, нарочно повышая тон, — это не моё. Какой второй вариант?
— Второй вариант немного посложнее, но вам ближе. Мы возьмём пробу вашего ДНК, расшифруем, и вырастим печень. Проще говоря, клонируем. Это будет точно ваш орган, у организма не возникнет отторжения. Но ждать до пересадки придется целую неделю. Финансовый вопрос…?
— Я плачу страховку.
— Тогда всё просто замечательно! Я выпишу вам обезболивающее, принимайте эти 7 дней. Оно не только блокирует боль, но и уберёт симптомы. Думаю, аппетит у вас неважный? Потерпите немного, ешьте хотя бы каши.
— Постараюсь.
— Вот и славно. Придёте 12 числа. И не забудьте, если ничего не болит, это не значит, что рак исчез!! Откройте рот, пожалуйста, я сделаю мазок.
— И давно можно узнать геном органов по одной лишь слюне?
— Не очень. – Ответил терапевт, кладя биоматериал в банку. – И к тому же, — Добавил он, ловко оторвав темный волосок. – Нужна не только слюна.
В этот момент киборг в синей кофте вернулся, радостно смотря на свою руку, которая вращалась во все стороны и шевелила пальцами. – Спасибо вам, мисс!
— Не за что! – Ответил ему нежный женский голос.
— А вы, — обратился он к Майклу, — могли хотя бы нанороботов вколоть, они оповещают о болезни гораздо раньше. – И с этими словами двери задвинулись за ним.
— Ах, да! – Доктор ударил себя рукой по лбу, и отъехал немного назад на стуле. – Совсем забыл вам сказать.
— Что?
— Нанороботов нам всё равно придётся вводить! Кровь разнесла метастазы по всему телу, а я не собираюсь вылавливать каждую поврежденную клетку отдельно.
— Без этого никак нельзя??
— Никак. После того, как вы полностью излечитесь, они самоликвидируются. А захотите, останутся с вами, будут фиксировать отклонения.
— Спасибо, м-р Смит. Хорошего вам дня! – Ответил Майкл Беннет, выходя из кабинета и пряча листок с названием лекарства в карман.
* * *
В просторном белоснежном зале, освещенном ярким неоновым светом по потолку и стенам, обставленным сплошь и поперёк зелёными растениями, царила тишина. Лишь слабый звук водопада слышался тут, но никто и никогда не мог разобрать, откуда он исходит. Внутреннее пространство представляло собой полусферу, а пол не был прямым и унылым, как мы к тому привыкли. Он был похож, чем-то… на сугроб. Даже так: на несколько приплюснутых и хорошо примятых сугробов, которые образовали меж собой тропинки, крутые повороты и даже тупики.
Комната отдыха. Так называлось это помещение на одной из колоний Марса, куда юный Уолтер пришел отдохнуть после сложного дня. На редкость, людей здесь было в разы меньше, чем обычно. Но объясняется это тем и только тем, что большинство колонистов – взрослые люди и, по совпадению, почти все трудоголики.
Некоторое время парень просто сидит на одном из «сугробов» и перебирает у себя в голове, что случилось за сегодня. Он добывал и исследовал разными методами марсианский грунт: под микроскопом, путём различных химических реакций, зачастую банально на состав почвы. А после смотрел и частично участвовал в постройке нового коридора, в котором уже через полгода он сам, и его сожители буду ходить. Так же он успел понаблюдать, как делают подземный тоннель. Эта работа очень сложна, хоть современные средства и позволяют разбивать кремнезем довольно быстро.
Близко отсюда, но очень глубоко под землёй располагался ядерный реактор, который вполне выполнял свою роль питания базы, компьютеров, средств связи с Землей.
Смело можно сказать, что каждый молодой человек, глядя на звёзды, или просто оставаясь наедине с собой, склонен немного помечтать. Даже несмотря на то, что у него сейчас, по сути, и так жизнь, которую можно назвать чей-то фантазией.
Сначала парень представил себе огромный космический корабль кольцеобразной конструкции, который плавно, незримо и невообразимо быстро двигался к какой-нибудь ближайшей звезде, с целью исследования и колонизации планет. Однако, на редкость, на большую редкость, он одумался, вспомнил, что родился и живёт на Марсе, лишь пару раз побывав на Земле. А вместе с тем и то, что у Марса нет собственной атмосферы, что планета до сих пор непригодна для масштабного заселения.
Он рассуждал, что магнитного поля, движений тектонических плит и активности вулканов нет потому, что сердце планеты – ядро, безнадёжно остывает. «Когда в расплавленном ядре происходят движения, возникает магнитное поле. И главная проблема в том, как это ядро «перезапустить». Ведь как-то же можно!»
Робот-андроид, простейший интеллект, незаметно пробирается к Уолтеру через ухабы и задаёт скорее неуместный, чем нелогичный вопрос:
— Скучаешь?
— Да нет, Ди пятый, что ты! Просто наслаждаюсь природой.
— Я могу включить тебе радио или позвать Мартина, чтобы вы поболтали.
Уолтер смеётся, прикрывая рот рукой:
— А папа-то мне зачем? Вот смешной, пойди, пристань к кому-нибудь другому!
— Не понимаю. Вы, люди, такие беспорядочные и нелогичные…
— Может, уникальные? Ахаха!
Андроид не отвечает и уходит. Однако радио всё же включается, и откуда-то, как будто из-за кустов, раздаётся бодрый, весёлый мужской голос:
— Главная новость дня, дамы и господа! Известный проект оправдал себя, в ближайшие несколько дней весь мир будет полностью обеспечен электричеством!
Однако, как бы ни были заманчивы слова «новая эра», «лазер», «бесконечная энергия», Уолтер их не слышал, ибо был погружён в свои мысли. Вернее, не то, чтобы не слышал, скорее, не слушал. Сложно описать то состояние, когда ты напряжённо думаешь о чём-то, но в то же время до ушей долетает всё, что происходит вокруг.
«Может, чтобы разогреть ядро, нужно рискнуть и применить ядерную энергию? Или лучше столкнуть с Марсом какую-нибудь планету поменьше? А, может, лучше…»
«СВЧ-волны», — пролетает в уши и капает в сознание, словно открытие.
«Это случайно не микроволны, которыми мы подогреваем готовую еду? Хмм…»
— Теперь, когда мы фактически не ограничены в электричестве, открывается масса, масса возможностей!!! Это поистине новая эра, теперь наука скакнет гораздо дальше!!
— Дальше… Папа!
Юноша сорвался с места и побежал рассказывать Мартину Каррингтону безумную идею, что остывающее марсианское ядро можно снова расплавить микроволнами.
…
— Уолтер Каррингтон, до чего же вы наивны!! Слышала бы сейчас мать, что ты за вздор предлагаешь!
— Но отец, теперь мы не ограничены в ресурсе! Огромные магнетроны построят роботы, энергии, собранной за несколько дней или недель, вполне может хватить! Надо только провести исследования, рассчитать, сколько нам надо, как много времени это займет.
— Мда…
— Ну, ну что? Что?!
— Как ты хочешь разогреть ядро, если оно из железа?
— И?
— Что и!? Если так судить, то пойди и сейчас сунь ложку в микроволновку – она будет искрить, убьёт магнетрон, но не расплавится!!
— Я понимаю, папа. Просто привёл пример, что натолкнуло на идею.
— И как ты тогда собираешься это сделать?
— Смотри, сейчас всё расскажу. — Глаза парня загорелись азартом: сейчас он будет плавать в своей стихии.
— Ну, валяй. – Недоверчиво ответил Мартин.
— Металл искрится потому, что скин-слой его слишком тонкий.
— Скин… что???
— Мы знаем, что металл отражает волны, так?
— Да.
— А скин-слой – это слой по поверхности, который всё же вынужден нагреться. Толщина его зависит от вида металла и от частоты микроволны. Поэтому расплавить металл просто в микроволновке не выйдет: там слишком большая частота, в гигагерцах. А вот медь, кстати, расплавить можно даже сегодня: её слой намного меньше. Теплообмен произойдет быстрее; температура плавления – меньше.
Отец молчал минуты с две, смотря на парня пустым взором. Потом, он наконец одумался и проговорил:
— Даже если так. – После чего опустился в магнитное кресло, подпёр голову левой рукой, и уставился в пол. – У тебя не выйдет, эти вещи совсем по-другому работают.
— А как, по-твоему?
— Ты и сам прекрасно знаешь, – ответил он, — как сложно и тяжело даже сегодня строить дома на Марсе, и жить. Столько нюансов, стены должны защищать от радиации и холода, количество кислорода внутри нужно постоянно поддерживать, а за растениями ухаживать.
— К чему ты клонишь?
— А к тому, что даже если ты положишь на это всю свою жизнь и расплавишь несчастное ядро, то это может привести к непредсказуемым последствиям.
— К каким?
— Как только ядро запустится и создаст поле, каждый вулкан на планете проснется и станет действовать. Начнут двигаться тектонические плиты, пройдет целая череда страшных марсотрясений. Ты просто погубишь всё, что мы создавали, столько лет!
— Мы подготовимся, пап. – Парень подошёл к нему, и карие глаза матери встретились с синими отца. – Эвакуируем людей, транспорт и оборудование, а потом попробуем. Пойми, иногда чтобы создать что-то новое, нужно разрушить старое. Так это и работает, разве это не прогресс?
Отец снова вздохнул, и проговорил в ответ:
— Хорошо, я помогу тебе. Мы соберем команду, за несколько лет произведем расчеты. И если на Земле все сошли с ума и дадут добро идее, то, будь так, может, ты увидишь будущее, которое представил.
— Спасибо, папа!!
* * *
Мистер Беннет уже давно дома, принял обезболивающее — сразу похорошел. И, хотя довольно поздно, жены до сих пор нет. Зато, есть голограмма знакомого Германа Ханса, с которым Карлу довелось, по чистому совпадению, учиться в старшей школе. Он расхаживает по комнате, размахивает руками, и говорит, говорит, говорит:
— Представь только себе, Майкл! Я и вся наша команда целых пятнадцать лет, так упорно шли к этому, и вот – триумф! Всего каких-то пять часов, и каждый дом (ты слышишь – каждый!) – снабжён электричеством на три дня! На три!!
— Поздравляю тебя! Уверен, теперь войдешь в историю. – Улыбался мужчина в ответ.
— Ещё бы!! Это не просто прорыв, это новая эра! Новая!! Честно, до самого последнего момента, до выступления, я не верил, что всё пройдёт так гладко. Всё думал, что что-то откажет, поломается, взорвется.
— Но всё прошло, как по маслу?
— Да! Так, именно так! Слушатели, правда, огорчили…
— Чем?
— Непониманием своим! Базовые вещи не знают.
— Ну, ничего, главное, что всё получилось.
— Да. Но, мы всё обо мне да обо мне. Ты как?
— В целом, ничего. – Майкл сделал короткую паузу. – Рак нашли, но за месяц, думаю, вылечат.
— Что? У тебя рак?! – Донесся женский голос из прихожей. – Говорила я тебе, иди раньше, иди! Почему не слушал?!!
— Впрочем, мне пора; дел ещё много. А ты лечись!
Вошла Анжелика.
— Здравствуйте, Миссис Беннет! Жаль, но я как раз собрался уходить!
— Ничего, милейший. Я ещё успею с вами пообщаться.
— Ферштейн, принял. Как раз приглашаю друга в кафе, отметим?
— Несомненно, Ханс.
— Отлично, приходите вместе!
Голограмма растаяла.
— Кто это был? – Сказала жена.
— Давний знакомый.
— Я правильно догадалась: тот самый? Его имя теперь знает весь мир.
— Да, он. Давно таким счастливым не видел. Ну, как там ваш заказ, выполнили?
— Ещё как, любимый!! – Воскликнула она. – Осталось всего пару штрихов, и повышение нам с Кэтрин обеспечено!
— Рад за тебя, родная, — И только было мистер Беннет хотел обнять Анжелику, как раздался новый звонок-запрос на вызов.
— Кто бы это?..
А звонил, как ни удивительно, племянник женщины, Уолтер Каррингтон. Он только что испытал с отцом плавку меди, и жаждал поделиться этим с кем-нибудь, таким же близким, как и отец.
— А, Уолтер, мальчик мой! Как у тебя, там, на Марсе? Всё хорошо?
— Тётя Лика, всё замечательно! Вы не представляете, какая идея ко мне пришла насчёт Марса!
И он вкратце рассказал свои соображения.
— Вот это да, — удивился Майкл, — Я хоть и мало понял, но вижу, соображаешь. Тебе сколько?
— Скоро семнадцать.
— Вот оно как. Нуу, — протянул он, — не хочу раскрывать все карты, но думаю, что кое-чем помочь мы тебе сможем. Как по мне, можно бы было и искусственно поле создать, какими-нибудь магнитами.
— Может быть. А вы серьезно? Ну, насчёт помощи?
— Думаю, вполне. А теперь, знаешь… — мужчина зевнул, — уже время спать. До встречи, ладно?
— Ладно. Спасибо!
Звонок завершился.
— Что ты имел ввиду? – Сказала жена, обнимая его. – Неужели прибегнешь к кое-каким связям?
— Может быть, Энджи, всё может быть!
— За это я тебя и люблю. Ты всегда можешь помочь, и помочь вовремя.
Свет, занавес.
Никто не знает, какое же в конце концов нас ждёт будущее. Конечно, люди всегда хотели «приоткрыть» завесу этой тайны и узнать, что будет впереди. Но мне кажется, что раньше события было легче предсказать, потому что они развивались плавно и равномерно. Сегодня же, в двадцать первом веке, развитие науки, техники, космоса, компьютерных технологий и прочего, идёт так быстро и стремительно, что скорее напоминает скачкообразный рост, чем планомерный.
Потому, никто не может точно сказать, какой сценарий выберет развивающийся мир. Но я считаю, что, определённо, нужен шаг в сторону энергетики, который должен стать новой вехой развития человечества. Как может видеть читатель, мир подобран совсем идеалистический: такой, где проблема экологии больше не зависла над нами как одна из ключевых. Про слияние человека и машины, а также про экспансию Марса просто грех не упомянуть, ибо подобные проекты сейчас активно ведутся, уже даже есть первые люди, которые имеют механические имплантаты.
Вопрос морали, мне кажется, должен остаться за человеком. Но не за человечеством. Придёт время, когда люди полностью исследуем работу мозга, — и появятся не только киборги, но вполне жизнеспособный искусственный интеллект. Это, однако, вряд ли случится так скоро.
Медицина, так же должна, просто обязана, уйти далеко вперёд. Возможно даже, с подобными технологиями исчезнет такое понятие, как «болезнь».
Я не стал подробно рассматривать, как будет выглядеть общество; но здесь очевидно одно: старые взгляды разрушатся, и возникнет что-то новое, хоть и не факт, что стабильное. Возможно, толерантность будет главным компасом общества будущего. А работает она тогда, когда толерантны все.
Источники информации:
- Проекты вакуумных поездов (нет смысла рассказывать об электромагнитах и вакууме): https://www.vedomosti.ru/business/articles/2016/01/22/625154-maska-vakkumnom-poezde-voploschenie
- Desertec – реальный проект по постройке солнечных панелей в пустыне Сахара: https://ru.wikipedia.org/wiki/Desertec
- Принцип Гюйгенса объясняет природу любого света, не только лазера: https://ru.wikipedia.org/wiki/Принцип_Гюйгенса_—_Френеля
- Рэлеевское рассеяние: https://lkhorunzhaya.livejournal.com/3397.html
- Ионный двигатель, в данный момент уже пробуют использовать на орбите Земли: http://lab-37.com/futures/ion_engines/
- Кибернетизация. В данном видео, реальные примеры уже сейчас: https://youtu.be/CRt1nMaEs4k
- Плутоний-238, использован для работы механического сердца: https://lenta.ru/articles/2016/05/23/ah/
- Клонирование животных (думаю, об отдельных органах нечего и говорить): https://www.gazeta.ru/science/2018/01/25_a_11624917.shtml
- Скин-эффект, и микроволновка:
http://genphys.phys.msu.ru/rus/lab/elmag/Lab316_141017.pdf