Автор: Диана Корицкая
г. Симферополь, Республика Крым, научно-фантастическая работа ,
II место в номинации «Медицина и другие направления»
Введение: данная работа является плодом многих размышлений и чтения литературы, равно как научно-фантастической, так и строго научной. Литературный вымысел о роботах, киборгах бередит моё сердце, а конкретные вопросы профессиональной этики побудили мой ум сформулировать научную работу в стиле, соответствующем художественной части.
Администратор: Уважаемые господа журналисты! Наше мероприятие организовано в честь выхода в свет нового романа нашего уважаемого гостя, писателя с мировым именем, доктора философских наук, профессора Гарвардского университета Питера Сториджа. Поприветствуем его! Хочется процитировать несколько строчек из последней главы его книги. В ней затрагиваются морально-этические вопросы процесса клонирования в недалёком будущем.
Лейн стоял у окна и думал о себе: – «Вот и несколько минут передышки для тебя, Бернард Лейн, перед новыми свершениями… Эта бесконечная гонка под названием «президентские обязанности» приносит тебе упоение и обессиленность одновременно. Как здорово, что есть рядом умный старинный друг, всегда готовый подставить надёжное плечо, облегчить груз государства. Алекс стал мне почти братом ещё со времен учёбы в университете, мой верный Алекс. Как хорошо бы сейчас махнуть с ним от всех забот, от семей, куда-нибудь в глушь на рыбалку — тишина, покой, хотя бы денёк… Как сейчас помню, после нашей победы на выборах радовались и строили грандиозные планы, Алекс со смехом сказал: «Эх, господин президент, мало для всей этой работёнки тебя одного! Мало одного».
А ещё… В другой раз Алекс вспомнил об этой шутке, заговорчески подмигнув, есть мол, вариант. С этого всё началось. Нам сделали его. Назвали его просто «кузеном».
– Господин президент, приехал «кузен»! — послышался голос офицера.
Президент оторвал взгляд от окна, собрался: – Да. Отлично, я готов дать указания. А затем, внимательно вглядываясь в свою копию, подумал про себя: — Как же всё-таки он меня раздражает! Это правда. Видеть себя со стороны не всегда комфортно. Даже если ты безупречно причесан, ухожен и прекрасно одет. Кстати, надо напомнить Алексу, чтоб вместо фирменного костюма купили ему подделку Гуччи. Следует сказать этому болвану пару напутствий.
Клон стоял неподвижно, равнодушно смотрел в глаза президенту. Вероятно, их поразительное сходство совершенно не впечатляло его, если, конечно, он находил это сходство.
– Задание понятно? Будь немногословен и спокоен. А, впрочем, чему я тебя учу, это ты только и умеешь делать.
Клон молча кивнул.
– Господин президент, вертолёт готов! — послышался вновь голос офицера.
– Ну, всё, кузен, удачи! — пожимая руку клону, пробурчал президент и мысленно продолжил: «Скорее бы ты вернулся с задания в свою скрытую аудиенцию подальше от моих глаз… и от чужих тоже.»
К своему другу Алексу повернулся и дружески кивнул: – Ну, с богом, ребята! Ал, дружище, знаю, знаю, что всё будет окей!
Клон, Алекс и сопровождающий их офицер вышли на вертолётную площадку пентхауса.
Сегодня в распорядке дня произошли изменения — случай особый, накладка – договоренность о сегодняшних секретных переговорах президента Бернарда Лейна была спланирована давно, а вот непредвиденные вчерашние события с забастовкой профсоюзов потребовали президентского официального присутствия на другом конце страны.
– Раньше хоть использовали этот «экземпляр», когда уезжали отдыхать. А теперь я, черт возьми, одновременно в разных местах. Будем надеяться, сладится, и журналисты не разнюхают, что вместо меня клон. Сделаем ставку на то, что я о-очень быстро прилетел, хотя не всегда гладко бывает…
Президент Лейн сосредоточился, собрался и снова мысленно продолжил: – Ладно, теперь надо принять другой образ, чтобы выйти к машине. Как научил Алекс – никаких визажистов, только борода и парик, и только сам, чтобы на месте снова принять свой нормальный облик. Отлично, где джинсы и куртка? Без свидетелей, один Джеффри. Джеффри, он хоть и молод, но мастер на все руки – он и телохранитель, и нянька, и медсестра.
– Выходим! — услышал он собранный голос своего телохранителя.
Через несколько утомительных часов переговоров с этими хитрыми лисами из военно-промышленного комплекса, президент облегченно вздохнул: – Ну что ж, переговорами я доволен, думаю, сделал всё, как следует. И вдруг ощутил неожиданный резкий болезненный, как жало, удар в шею сбоку. –Джеффри, ты что, ошалел? — закричал Лейн.- Зачем так бить по шее? Ничего себе ощущения, ты мне что-то вколол? Что происходит, это слишком плохо, чтоб быть шуткой.
И, чувствуя, что то ли засыпает, то ли теряет сознание, стал непослушными пальцами набирать номер Алекса, — чёрт, шея, куда мошка укусила, одеревенела!
– Извините, гражданин Бернард Лейн, Вы арестованы по приказу господина президента, — послышались откуда-то издалека слова Джеффри. – Что??!! Что я слышу? Алло, Ал, что происходит? Как сожалеешь?!.. Да и черт с тобой, я на рыбалку. Очень надо отдохнуть, на рыбалке отосплюсь…
Телохранитель стоял с невозмутимым лицом, выпрямившись по-военному «в струнку», и поддерживал беспомощно сползающего к земле президента Соединённых Штатов Америки, который в наручниках и в бессознательной полудрёме не понимал произошедшей с ним катастрофы.
Организатор: прошу задавать вопросы.
Вопрос: господин Сторидж, поздравляю вас с выходом книги и сразу вопрос: какие причины побудили Вас выбрать тему проблемы клонирования?
Ответ: сразу хочу отметить справедливость выражения, что в нашем современном мире всё меняется очень быстро. Когда я начинал собирать материал из области генной инженерии и молекулярной медицины, этот вопрос казался одним из важнейших. Во-первых, учёные преподносили один за одним неопровержимые доказательства успешного продвижения на этом поприще, и с другой стороны начали разворачиваться дискуссии по поводу что с нами будет после таких, с позволения сказать, опытов? Я, как учёный-философ, не мог оставаться в стороне.
Вопрос: можете ли поподробнее остановиться на конкретных мнениях общества того периода по этому вопросу.
Ответ: Рассуждения на эту тему звучали приблизительно так: с одной стороны, общество осознаёт, что наука не стоит на месте, каждый день она развивается и приближает будущее с кучей технологических преимуществ, которые по максимуму облегчат нашу жизнь – все трудоёмкие процессы придутся на долю роботов и улучшенных механизмов, возможно даже, с биологической составляющей: ведь логичным является то, что, по мере того, как человек активно преображает среду своей жизнедеятельности, дойдёт и до осознания необходимости кардинально изменить себя самоё — речь идёт не о внешней, косметической стороне, а об изменениях более глубоких, на генно-молекулярном уровне. Предполагая в то время подобные эксперименты, люди думали, что это может быть полезным, ведь, собственно, весь технический прогресс служит этому. Тогда как с роботами всё понятно – они «в хозяйстве» пригодятся: могут заменять домработницу, дворецкого, садовника, работника, который выгуливает собаку и т.д. Ну а клоны? А клоны, в свою очередь, могут заменять человека на важных мероприятиях или же какой-нибудь выдающийся человек, старея, хочет оставить миру свои знания, светлый ум, приносить и далее пользу человечеству. Так из добрых побуждений рассуждали учёные. Почему бы и нет?
Но с другой стороны, насколько это этично? Клон — точная копия человека, в начале процесса это всего лишь идентичная совокупность определённой генной системы, подобный набор клеток. Где гарантия, что в результате эксперимента получится в равной с «оригиналом» степени полноценный человек? Потом, клонирование однозначно осуждает религия. То, что не сотворено Богом, будучи фактически живым, всё же не имеет души! Если генетическая структура совпала идеально, «проект удался» или «машина заработала», можно ли считать это человеком, Homo Sapiens? С моральной точки зрения и атеисту от подобных мыслей не по себе. Потому, что еще никто в нашем подлунном мире ясно не представляет, смогут ли эти биологические создания чувствовать, мыслить. А потом, если подтвердится факт, что мы сформировали только физическую плоть, которая потребует новых исследований с «прокачкой мозга», а далее инсталляцией в неё «духовного элемента». Представляете себе весь ужас, стоящий перед человечеством. Какой вариант лучше – безмозглые груды мышц или чувственные и эмоциональные биороботы? И вот перед людьми, которые отвечают за психическое здоровье общества стал вопрос, что делать и как противостоять таким опасным тенденциям развития человечества.
Вопрос: судя по Вашим последним публикациям, этот вопрос оказался не так фатален.
Ответ: совершенно верно, всё оказалось не так страшно, можно даже сказать забавно, если бы ни некоторые нюансы, на которых остановлюсь позже.
Вопрос: какие меры представлялись тогда по предотвращению опасности экспериментов с человеческим генотипом?
Ответ: наша озабоченность проявлялась в конкретных действиях — объединении гуманитарных сил на конференциях по правам человека и т.п., назначении комиссий по пересмотру проектов на темы подобных медицинских исследований по клонированию и биоинженерии, приостановлении начатых и недопущении новых. Надо сказать, меры были успешны. Человечество смогло осознать ошибку.
Вопрос: скажите, пожалуйста, Ваша книга не потеряла актуальность в связи с тем, что вопрос клонирования, а вместе с ним его моральный аспект перестал являться одной из первой в списке опасностей для жизни на земле?
Ответ: сами понимаете, книга – это литературное произведение, которое имеет право занимать свою нишу в обществе в любом временном отрезке. Если этические вопросы, затронутые в ней сейчас не столь остры, они все равно остаются актуальными и уместными в самом разнообразном процессе развития жизни человека.
Вопрос: как Вы считаете, господин Сторидж, эта опасность отступила навсегда или планета может оказаться в подобном положении через какое-то время?
Ответ: почему нет? Я не могу этого отрицать, мировое сообщество может принять клонирование в каком-либо ином аспекте, когда человечество переработает эту идею и будет готово к этому. Однозначно, это будет нескоро.
Вопрос: у меня вопрос, который напрашивается сам собой – господин Сторидж, не можете ли Вы подробнее нам рассказать, что же изменилось в сегодняшней концепции мирового сообщества по вопросу клонирования, что позволяет нам не волноваться?
Ответ: вот как раз здесь я могу вспомнить о тех забавных обстоятельствах, которые прояснили вопрос, и благодаря каким мы можем с некоторой долей оптимизма смотреть в будущее. Как ни странно, этими обстоятельствами оказался фактор недобросовестности в работе отдельных представителей мирового научного сообщества. Знаете, господа, эта ситуация, как будто было послана к нам на помощь некими космическими объективными силами, чтобы мы окунулись в реалии, а не витали в фантазиях далекого будущего. Всего один случай подтасовки результатов одного зарвавшегося нидерландского ученого по фамилии Д. Стапель, вскрыл огромный пласт злоупотреблений различного характера. Причём, эпидемия лжи охватила исследователей различных уровней во многих университетах мира. Этот 40-летний профессор психологии из университета Тилбурна из Нидерландов, удостоен был в своей стране всевозможных регалий, ученых степеней и премий, печатался в лучших научных журналах мира. В один неудачный для него день 2011 года, благодаря вниманию въедливой лаборантки, его карьера рухнула, как карточный домик, потянув за собой, кто бы мог подумать, шлейф вскрывающихся один за одним случаев лжи и подлогов в Европе, а затем и научных кулуарах США [Бернард].
Вопрос: из прессы известно, что Вы состояли в одной из престижнейших комиссий, разбиравшейся в злоупотреблениях и недобросовестном исполнении учеными своих профессиональных обязанностей в США. Расскажите об этой работе.
Ответ: вы совершенно правы, я работал в составе административной комиссии на протяжении почти года. Сделано очень много. Напомню сначала факты, которые уже доступны широкой общественности, чтобы всем присутствующим было понятно, о чём идёт речь. Корнуолле, Гарварде, Йеле, Институте Слоуна-Кеттеринга [Anonymous, Is science really a pack of lies? Nature 303:361-362,1981; p. 361..]
Вопрос: скажите пожалуйста, как могло статься, что в современном научном мировом обществе с его прозрачной демократической структурой, с современными подходами и методами ведения и признания пользы для общества, долгое время происходили постоянные случаи подлогов, фальсификаций, подтасовки результатов исследований, ведь это же не закостенелые университетские устои Европы средних веков?
Ответ: следует отметить чувство разочарования и досады от подтасовки мнимых результатов опросов, анкетирования и другого вида социальных исследований, которых попросту не было проведено. Совершенно другое чувство возникает, когда узнаёшь, что в сфере биологических, медицинских, фармакологических исследований таких злоупотреблений в десятки раз больше. Не хочу утомлять вас статистикой, но всё не будет излишним обратить ваше внимание на то что, за последние пять лет в медицинском ведомстве США – министерстве здравоохранения, было раскрыто более 200 случаев фальсификаций различного рода. И все они, как вы понимаете, тесно связаны со здоровьем и жизнью людей. Приведу сейчас рассматривавшийся в нашей комиссии случай, произошедший в Стэндфордском университете. Хирург З. Лукас был светилом двух университетов (доктор медицины Университета Дж. Хопкинса и доктор биохимии Массачусетского университета). Кто посмел бы усомниться в правдоподобности его иммунологических исследований, посвященных трансплантации почек. А, между тем, выяснилось, что данные исследования построены на ложных и, более того, зловредных сведениях. А ведь работы были опубликованы в медицинских журналах с мировым авторитетом! Более того, научные журналы почитали за честь публиковать, как оказалось, весь этот бред» [Кон].
В фармакологической отрасли вообще беда. Ошибок и подлогов за последние 5 лет выявлено в более чем в 250 работах. Последствия изысканий были настолько плачевны, что пришлось усомниться в эффективности медикаментов в принципе. Приблизительно в 70 научных опытно-лабораторных исследованиях была допущена преступная халатность [Роман]. Результаты расследования – выявления грубых медицинских ошибок, которые могли бы стать причиной гибели людей.
Вопрос: какими Вы и ваши коллеги по работе в комиссии видите выходы из сложившейся ситуации?
Ответ: у нас, конечно, выработался комплекс мер по оптимизации процесса оценивания добросовестности тех или иных научных исследований. Например, ученые-лингвисты Корнуэльского университета Д. Марковиц и Дж. Хэнкок предложили свою разработанную нейролингвистическую методику по анализу статей на предмет фальсификации по личным рабочим запискам автора (работали на статьях Д. Стапеля), предоставленным комиссии. Суть метода состоит в следующем – специалист может обнаружить четкие доказательства лжи при написании поддельных исследований. Во-первых, в текстах изобиловали научные термины, что объясняется отсутствием собственных впечатлений, а во-вторых встречалась усилительная лексика (слова «чрезвычайно», «многообразно» и т.д.). Еще один способ проверки правдивости результатов исследовательского материала – это взаимная проверка по принципу воспроизводимости. Суть его коротко в том, что достигнутые и опубликованные результаты одной группы исследователей повторяются другой независимой группой учёных и, если они не были первоначально подтасованы, показатели могут практически совпадать с первыми, а также публикация имён рецензентов, как бы передавая им ответственность за подписанный документ.
Вопрос: в научном мире ранее уже получали огласку случаи подделки исторических сведений, не правда ли? Известно, например, про «останки пилтдаунского человека» [Миллер], исследователи которого более сорока лет дурачили научное сообщество. Эти сведения оказались недобросовестной фальсификацией, составленной из совершенно различных черепных костей.
Ответ: безусловно, Вы правы. Иногда в истории науки всплывали подобные случаи, известны они со средних веков. Но это были, скорее исключения, чем правила. Тогда как в наши дни это приобрело характер эпидемии и круговой поруки. Список можно продолжить следующими красноречивыми примерами, названными в честь неких незадачливых исследуемых объектах или субъектах – «археораптор», «берёзовая пяденица», «жаба-повитуха», «эмбрионы Геккеля», «анконские овцы», «индейцы Тасадай», «человек из Небраски» [Бернард 2, Симонс, Хупер, Уэлс].
Вопрос: возможно ли тогда говорить о кризисе системы?
Ответ: да, я бы не стал спорить с данным определением.
Вопрос: уважаемый доктор Сторидж, каково ваше предположение причин столь неэтичного поведения учёных – искренние заблуждения или, наоборот, чувство собственного превосходства и вседозволенности?
Ответ: думаю, что ответ состоит во множестве причин, как субъективных, так и объективных. Одни искренне полагают, что никому не придёт в голову повторять или перепроверять их разработки; другие — до предела амбициозны, сами понимаете, это является личностной характеристикой человека. В основе же большинства других случаев фальсификаций и научных подлогов лежит банальное обогащение, желание славы, уважения коллег, получения грантов и всевозможных материальных и моральных наград, субсидий на проекты. Никто не желает вспоследствии показать, что задачи, которые ставила перед собой группа учёных, получивших внушительную финансовую поддержку, имели изначально провальные теории.
Вопрос: по Вашему мнению, способствует ли распространению фальсификаций сама современная система организации научных исследований?
Ответ: несомненно, но так произошло из лучших побуждений. Государство выстроило систему, которая способствовала в своё время росту и развитию науки во всех её отраслях как финансово, так и в идеологическом плане. Наверное, на сегодняшний день система свое прогрессивное дело сделала. На благоприятной почве исследовательской науки взрастилось поколение, где во главу угла становятся выгодные контракты, должности, степени, в институтах постепенно образовалась «клановая» система, выход из которой грозит потерей материального или интеллектуального статуса. Пора менять систему, вносить в неё новые способы функционирования.
Организатор: Большое спасибо за вопросы и отдельная благодарность нашему уважаемому гостю, доктору Питеру Сториджу. Всем удачи, счастья и добра! До новых встреч!
Заключение: исходя из вышесказанной информации об отдельных представителях научного мирового сообщества, как правдивых, так и бесславно опозоривших себя во имя призрачной славы и денег, рисковых «горячих» голов по ту и другую сторону научных исследований, думается, что современному поколению землян можно спокойно выдохнуть, переключиться с клонов на другие проблемы человечества, к примеру, вопросы экологии и придумывать, а не предсказывать наше будущее.
Литература:
- Bergman, J. Why the epidemic of fraud exists in science today. — Originally published in Journal of Creation 18, no 3 (December 2004): 104-109 / J. Bergman Почему в современной науке свирепствует эпидемия лжи [Электронный ресурс]. — Режим доступа: https://answersingenesis.org/ru/ . — Загл. с экрана
- Bergman, J., Ancon sheep: just another loss mutation, 7717(1): 18-19, 2002. / J. Bergman, Ancon Sheep: просто еще одна мутация потери [Электронный ресурс]. — Режим доступа: https://answersingenesis.org/genetics/mutations/ancon-sheep-just-another-loss-mutation/ . — Загл. с экрана
- Hooper, J., An Evolutionary Tale of Moths and Men: The Untold Story of Science and the Peppered Moth, W.W. Norton, New York, 2002.
- Kohn, A., False Prophets: Fraud and Error in Science and Medicine, Barnes & Noble Books, New York, 1988. pp. 104-110.
- Miller, R., The Piltdown Men, St. Martins Press, New York, 1972.
- Roman, M., When good scientists turn bad, Discover 9(4):50-58; 1986; p. 58. p. 52.
- Simons, L.M., Archaeoraptor fossil trail, National Geographic 198(4): 128-132,2000.
- Wells, J., Haeckel’s embryos and evolution, The American Biology Teacher 61(5):345-349, 1999.