Author: Савёнок Тимофей
Предисловие
В данном рассказе я постарался рассмотреть последствия гипотетической экологической катастрофы, случившейся в будущем на рубеже двадцать первого и двадцать второго столетий. В 2100-м году люди уже адаптировались к новым условиям; созданы новые социальные институты, разработаны передовые технологии, помогающие человечеству выживать и даже жить в условиях критически сократившегося природного разнообразия. Ну и, конечно, имеет место запоздалая забота о природе – а точнее, о жалких ее остатках; как водится, забота эта принимает зачастую форму гиперопеки за каждой живой особью и каждым квадратным метром зеленой поверхности. Из повсеместного задействования новых технологий также вытекают определенные проблемы – в том числе связанные с искусственным интеллектом. Все это я в той или иной степени постарался рассмотреть.
Пару слов хочу также сказать о том, как рассказ появлялся на свет. Изначально это была просто эдакая «зарисовка» по картинке, однажды сложившейся у меня в голове; заканчивался рассказ на рассвете (вы поймете). На основе «изюминки» этой картинки в процессе написания сформировались условия, в которых подобная ситуация была бы логичной. А затем, спустя почти год с момента написания первой части, подвернулся повод развить зарисовку в полноценный рассказ – тем более, что появилась задумка. Ну и в итоге вышло то, что вышло.
Приятного прочтения.
Трава была нежная, шелковистая; кончики ее едва ощутимо щекотали ноги, цеплялись за свободного покроя штаны. В бледном свете звездной ночи стебельки казались темно-синими, словно глубокое озеро. Босые ступни утопали в мягкой черной земле, оставляя неровные ямки. Едва слышно жужжали и щелкали подвижные части скота. Красивый юноша в легкой одежде грубой серой ткани шел впереди стада, легонько помахивая веточкой-манипулятором.
Янка любил это место. Широкое травяное поле на склонах небольшого холма, с которого открываются прекрасные виды на окрестности; тихо шумящий лесок за краем, иссиня-черный в темноте; одинокое деревце, раскинувшее крону ближе к вершине. И — звезды. Почему-то отсюда лучше всего было видно звезды.
Янка любил смотреть на звезды. Звезды — это живая история. Прямо сейчас они рассказывают то, что случилось пять, десять… тысячу лет назад. Нужно лишь прислушаться. А Янка любил слушать истории звезд. Но еще больше он любил слушать историю Земли.
Юноша круговым движением взмахнул веточкой, и стадо послушно разошлось по полю, распределяясь так, чтобы поглотить максимум травы при минимальных затратах. Шелестящая тишина поля наполнилась едва слышными жужжаниями, пощелкиваниями и скрипами. Сам же Ян устроился под деревцем. Крона его была редкая, да и само оно росло кривое, неказистое под воздействием ветра. Но тут было уютно.
Пастух достал из широкой тканевой сумы завернутые в термостойкую пленку брикеты обработанной биомассы. Стряхнув их на землю, он расстелил пленку на проплешине под деревцем и принялся составлять брикеты домиком. Такие штуки дают в сумме раз в пять больше тепла, чем обычная древесина, при этом выгорая гораздо дольше большинства пород. И загораются они довольно легко — достаточно лишь поджечь фитиль на каком-нибудь из брикетов. А учитывая, какой ценной стало нынче дерево...
Янка щелкнул зажигалкой, огонек побежал по фитилю. И буквально через две минуты пламя вовсю плясало по брикетам, бросая отсветы на пленку. Юноша поерзал под деревом, устраиваясь спиной на изгибе ствола, и вытянул ноги к огню — воздух постепенно остывал. Потянуло ароматным дымком, отдающим смолой. Береза… По крайней мере, так было написано на брикетах. Впрочем, это могла быть и ошибка — вряд ли производителям позволили понюхать настоящей горящей древесины. Слишком дорогое это удовольствие.
Пастух дернул травинку, сунул её в рот и откинул голову на ствол. Здесь, вдали от поселка, звездное небо проявляло себя во всей красе. Вместо редких звезд, что с трудом пробивались через световой шум, взгляду представала целая россыпь огоньков, больших и поменьше. Тут и там временами вспыхивали хвостатые огоньки, стремительно проносившиеся через небосвод. Некоторые «звезды» и даже «созвездия» яркими точками проносились по дуге от одного горизонта до другого. Это движутся по орбитам спутники и космические станции. Станции техобслуживания, научные станции, телескопы, уцелевшие модули контроля погоды… Возможно, где-то остались покинутые боевые станции. А может, даже лишенные связи поселения. Кто знает…
Низко над горизонтом висело особенно крупное «созвездие». Это Станция. Просто Станция. Единственный серьезный орбитальный терминал, через который совершались все немногочисленные грузовые и пассажирские сообщения космоса с поверхностью. Поэтому вокруг Станции постоянно вились едва заметные звездочки шаттлов и кораблей дальнего следования.
От горизонта вдруг отделилась еще одна звездочка и медленно поползла по прямой к Станции. Это двигалась кабина космического лифта... Янка слабо понимал, для чего всё это продолжало функционировать. Текущему населению Земли вполне хватало того, что было доступно в её недрах и на поверхности, а на поддержку загибающейся природы требовалось немало средств…
Янка перекинул травинку в другой угол рта и прикрыл глаза.
Он читал много материалов по истории, но чаще его интересовали события двадцать первого века и более ранние. О более поздней истории, как ни удивительно, сохранилось меньше информации, а то, что сохранилось, было неприятно читать. Но иногда кое-что юноше попадалось…
В голове невольно всплыли заголовки статей «из прошлого». «ООН осудила направленный на борьбу с бразильскими повстанцами сброс ядохимикатов на джунгли Амазонии». «При взлете с Центральноафриканского космодрома потерпел крушение грузовой звездолет. Несколько квадратных километров саванны загрязнено топливом». «Сибирские леса горят из-за засушливого лета. Ошибка операторов Орбитальной Системы Контроля Погоды или спланированная акция?» Этих новостей хватало, чтобы сделать соответствующие выводы.
А ведь когда-то земная природа была весьма разнообразна… Ян любил читать старые книги по биологии и производным наукам. Чаще это были уцелевшие электронные версии, но пару раз к нему в руки попали настоящие бумажные книги — с выцветшими буквами на желтых листах, ломкие, местами нечитаемые, они были еще прекраснее. Можно представлять себе старый мир с его природным многообразием… Жаль, только представлять. Сейчас всё это напоминало легенду.
Пастух открыл глаза, окинул глазами поле. Скотинки выстригли каждая по аккуратному кругу на вершине холма и сместились ниже. В баках у них уже можно было увидеть приличное количество густой биомассы темно-зеленого цвета. Негромко жужжали сервоприводы, щелкали челюсти.
И тут в наушник тихо, но постепенно наращивая громкость, запищала отчет-панель, лежащая в суме. Ян достал ее, всмотрелся. Номер семнадцать диагностировал неполадку в приёмо-подающей системе баков. Ох… Придется обследовать. Пастух встал на ноги, повел затекшей шеей, повесил суму на плечо и пошел искать Семнадцатого.
Тот обнаружился по другую сторону холма. Он стоял на месте, нелепо повернув «голову», и поочередно перебирал ногами. Это плохо, он должен спокойно стоять. Последнее время проблемный он стал, надо бы на техобслуживание отправить… Ян осторожно подошел к Семнадцатому, положил руку на визуальные сенсоры… И тот ответно повел головой! Пастух замер, но больше ничего необычного не происходило. Продолжая держать на «глазах» руку, Янка заглянул под защитную пластину с правой стороны «шеи».
Шланг приёма-передачи каким-то немыслимым образом намотался на подвижную часть передней «ноги» и в итоге оказался зажеван суставом. Из рваной дыры сочилась измельченная трава вместе с несущей жидкостью. Плохо… Янка достал из сумы вытянутый пульт, осторожно приложил его к контакту в основании «головы» и нажал кнопочку. Негромко пикнуло, и конвульсивно подрагивавшая скотинка замерла. Центральный процессор деактивирован. Теперь нужно зарастить повреждения шланга.
При помощи универсального механического ключа на пульте юноша расслабил крепления в двух точках и снял боковую панель, обнажив «внутренности» Семнадцатого. Найдя среди десятка контактов нужный, Янка воткнул туда ключ и провернул, отключив подачу жидкости. В целях безопасности окружающей это была вода, хотя эффективнее было бы использовать ферментирующий состав.
Копаясь во внутренностях скотинки, пастух пытался понять, как чинили скот в старые времена. Он читал, что скота было множество видов, и каждый для своих целей. Это было очень непрактично, наверное.
Высвободить шланг удалось, расслабив «ногу», но полевой починке он не поддавался — от целого участка остались лишь сверхпрочные жилы да измусоленные остатки стенок. Придется снять Семнадцатого с выпаса.
Пастух накинул панель обратно, включил скотинку и, вытирая руки об рубаху, неторопливо направился обратно к костру. Семнадцатый поплелся за ним; иногда по характерному жужжанию приводов Янка понимал, что тот водит «головой» по сторонам. Нет, у него определенно проблемы с процессором…
Снова усевшись у костра, уже ближе — похолодало, — юноша махнул манипулятором, и поврежденный Номер неуклюже опустился на землю, положив «голову» на «лапы». Янку почему-то передернуло. Кто-то прописал ему такие модели поведения?.. Бр-р…
Огни поселка отчетливо виднелись отсюда среди окружающей синеватой темноты. Горели в основном уличные фонари — дома спали. А еще светилась Пастушка, или Малая Станция Приема Биомассы, если официально. Видимо, кто-то еще не ушел на выпас… Чуть дальше в темноте виднелись пустые боксы — там скот заряжался днем. А за ними в звездном свете сверкало поле солнечных батарей, которые и питали поселок.
Юноша снова откинулся, заведя руки за голову… Но тут на краю поля зрения ему почудилось движение.
Олень был прекрасен. Покрытое короткой шерстью, подтянутое тело напряженно вышло из тени деревьев под звездный свет и в изящной позе остановилось, принюхиваясь. Голову его величала пышная костяная корона. Самец, отметил пастух. Янке очень нравилось читать про оленей, поэтому он знал о них многое. Олень дернул ухом, повел головой в сторону скота. Его явно настораживали эти странные жужжащие и щелкающие штуки. Однако они не казались агрессивными, и потому самец, сделав пару шагов вперед, опустил голову к траве.
Янка завороженно замер, наблюдая за грациозными движениями оленя. Кого-то живого было сложно встретить даже в лесах, а чтобы зверь вышел на поля… Это было сродни настоящему чуду. После экологической катастрофы животных осталось очень мало, как и ареалов их обитания, и со всех сторон они были окружены людьми с их механизмами. Поэтому звери были очень пугливыми и при первых признаках опасности срывались, не разбирая дороги.
Эти животные, как и абсолютное большинство окружающей природы, были заново воссозданы из Генных банков, предусмотрительно созданных еще в 20-21 веках. Но множество «восстановленных» особей вскоре погибло, не сумев приспособиться к изменившемуся составу атмосферы и почвы. Поэтому люди были вынуждены поддерживать Природные Зоны искусственным путем, ведя доскональный мониторинг популяций животных и состояние высаженных лесов. У каждой особи вживлен чип, отслеживающий ее физическое и психологическое состояние, а также геолокацию, и в случае резких изменений он посылал оповещение в местное Бюро Контроля, который затем занимался расследованием причин. Мутации особей подвергались строгому контролю; носители отрицательных мутаций уничтожались в раннем возрасте, а над сохранностью жизни каждой «правильной» особи велась неусыпная работа.
Откуда-то со стороны города появился и стал быстро приближаться странный гул. Олень, мирно щипавший травку, резко поднял голову, дергая ушами — и вдруг резко сорвался в сторону леса, вырвав копытами целые комья земли. Откуда-то из лесного массива донесся треск веток.
Гул тем временем уже стал неприятным для ушей. Заволновался даже скот — он воспринимал команды в ультразвуковом диапазоне, который сейчас забивался свистом. На фоне неба стало заметным быстро увеличивающееся черное тело — и низко над полями пронесся флайер вытянутой формы с погашенными огнями. В глазах на секунду потемнело от громкости.
Свист рассекаемого воздуха стал быстро удаляться. Вскочивший на ноги пастух, потирая болящие уши, пытался одновременно успокоить волнующийся скот быстрыми командами. Чёртов гонщик… Теперь утром придется принимать агентов БК и объяснять, почему олень так резко испугался. Но ничего, зато пилоту теперь грозил очень серьезный штраф — а то и отработка — за шумовое загрязнение лесо-полевой территории.
Скот постепенно успокоился, и Янка опустился на прежнее место, всё еще держась за ухо. Сорвал еще одну травинку, неудачно сжал зубами — и в рот хлынул сильно горчащий сок. Юноша сплюнул стебель и зло ругнулся. Всю идиллию испоганили…
Трава эта, в отличие от остального видового «разнообразия», была чисто современной разработкой генных инженеров, максимально адаптированная под текущий состав почвы. Ею приходилось натурально засевать поля, как злаковыми в старых книжках, а затем пасти скот, чтобы тот переработал стебли в пригодную для пищи массу. Тогда они хотя бы не горчили. Почти.
Ночь потихоньку подходила к концу. Звезды частью ушли за горизонт, частью еще только приближались к нему. И только Станция недвижимо висела над горизонтом на геостационаре. Огонек космического лифта отделился от Станционного «созвездия» и пополз обратно к Земле. Костровые брикеты почти прогорели, оставив на термостойкой пленке мутные пятна. Холодало. Пастух, растеряв всё наблюдательное настроение после звукового удара, дремал, сидя под деревом.
Наушник тихо запищал. Юноша проснулся, дернул головой, избавляясь от остатков дремоты, и взглянул на лежащую рядом отчет-панель. Ага, скот наконец напасся. Что ж, хорошо… Ян встал на ноги, потянулся, захрустев суставами, и окинул взглядом поле, выстриженное аккуратными кругами. Посреди части кругов замерли скотинки. Пастух улыбнулся. А всё-таки красиво... Закинув отчет-панель в суму, Янка закинул ее на плечо и, отдельно разбудив Семнадцатый Номер, неторопливо двинулся вниз по склону, помахивая манипулятором.
На фоне загорающегося рассвета Пастушка, погасившая в отсутствие скота огни, выглядела мертво. Янка любил приходить на станцию раньше всех, заставать ее потухшей и потом наблюдать, как она оживает, зарегистрировав поблизости стадо. Было интересно видеть, как загораются лампы, открываются пропускные камеры, начинают движение манипуляторы. И как после этого выходит из сторожки, потирая глаза, сонный Лексеич с импульсной винтовкой на плече.
Семнадцатый, пошатываясь и подрагивая, плелся в конце стада. Дождавшись, пока остальные пройдут внутрь, юноша, ласково положив руку на «шею», негромкими командами подвел его к Лексеичу, с добродушной усатой улыбкой стоящему в обнимку с винтовкой под стеной сторожки.
— Утра, Лексеич! Тут у меня Семнадцатый ночью шланга зажевал… Пристрой там в техобслуживание его, а?
Старик ухмыльнулся еще шире.
— Ой, Янка, ой, хитрун, абы старику справу[1] сплавить… лады, пристрою, так уж и быть. Но потом с тебя гарбата[2] по матчиному[3] рецепту!
Пастух немного погрустнел.
— Не, Лексеич, не сегодня. Ко мне сегодня агенты придут, расспрашивать. Урод какой-то ночью оленя на флайере пугнул, буду показания давать…
— Ну тады[4] завтра давай. Или еще когда — главное, паклич[5] старика, — произнес Лексеич, подходя к Семнадцатому.
— Стой, подожди секунду… — Ян протянул руку к роботу, чтобы отстегнуть полупустые баки Номера — а тот резко дернулся в сторону. Пастух отпрянул, а старик резко вскинул винтовку, безошибочно наведя излучатель на процессор скотины, скрытый в теле.
— Так он что, шчэ[6] и глючный? — спросил Лексеич. Веселье из его голоса словно ветром сдуло.
— Да, чудил сегодня на поле, топтался, дергался… — ответил Янка. Затем всё же отстегнул скрепленные ремнем баки и перекинул их через плечо поверх сумки.
— Не боисся, что он наплевал туды чаго[7]? — серьезно спросил старик, слегка приспустив ствол, но продолжая держать Семнадцатого на мушке.
— Переживу, коли что. Жалко добро в утилизацию отправлять…
Пастух прощально поднял руку и, поправив баки на плече, пошел в сторону поселка. Солнце только показалось из-за горизонта, и в этом свете окружающие поля приобретали особенную красоту. Даром что травой засаженные…
В такие моменты Янке очень нравилось озираться вокруг, разглядывать другие стада, неторопливо спускающиеся с холмов, и впереди каждого видеть небольшой силуэт пастуха. Юноша неторопливо шагал по дороге к поселковым домикам, помахивая рукой. Пластфальт приятно холодил босые ступни. Длинная тень, «шедшая» впереди пастуха, постепенно укорачивалась. Захотелось насвистеть какую-нибудь мелодию, но в голове ничего не всплыло.
Улицы поселка, как и дорога, пустовали. Кто-то еще спал, кто-то пока что не вернулся с выпаса. Тишину нарушало только едва слышное шорканье ступней о дорогу да шелест леса под ветром. Янка читал в старых книгах, что раньше по утрам пели птицы. Но, к сожалению, ученые пока не смогли адаптировать птиц под современные условия — и вряд ли адаптируют в ближайшее десятилетие. Поэтому оставалось лишь представлять, как бы это звучало…
Дойдя до своего домика, Ян открыл дверь сканом ладони и вошел в типовую прихожую. Его дом, как и остальные в этом поселке, был собран из типовых блоков, пусть и спланирован лично самим юношей. Левый проем вел в типовую гостиную, к которой примыкала типовая кухня; за дверью прямо был типовой кабинет, служивший также спальней. Кабинет имел выход на кухню.
Заперев дверь изнутри, пастух повесил суму на вешалку рядом с простой плетеной шляпой. Мелькнула мысль, что в следующий раз надо ее взять — метеостанция планировала дождь. На кухне Янка скинул баки на стол и прошел в типовой санузел, расположившийся между кабинетом и гостиной.
Примерно через час, когда биомасса из бака была перелита в емкость пищепринтера, а сам он с негромким гулом печатал завтрак, в дверь позвонили. Прикорнувший за столом юноша недоуменно встрепенулся, а затем вспомнил. Агенты.
— Доброе утро. Бюро Контроля, агент Алекс, — за дверью стоял парень лет двадцати с небольшим, одетый в буро-зеленую униформу; на груди у него висел еле заметный «глазок» камеры. За его спиной, присев на капот серого каплевидного авто, был виден второй агент, постарше.
— Да, я знаю, — ответил Янка. — Олень.
— Именно, — улыбнулся Алекс. — Мы пройдем?
Вскоре все трое сидели за столом. Принтер пискнул, оповещая о готовности; Янка достал оттуда комплекс-завтрак и три напитка. Агенты отказываться не стали, лишь понимающе улыбнулись. Отпив из своего стакана, Алекс начал допрос:
— Итак, вы стали свидетелем нарушения закона о шумовом загрязнении неустановленным лицом на неустановленном же транспортном средстве примерно в два-сорок ночи, что повлекло срабатывание чипа, вживленного в самца оленя.
— Да, это так, — ответил Янка, уплетая комплекс.
— Можете описать, что случилось?
Юноша прожевал кусок, проглотил.
— Флайер с выключенными габаритами пронесся на форсаже над полями. Высота — немного выше деревьев, чтоб не цепляться днищем. Рев двигателей спугнул оленя, что и зафиксировал чип.
— Больше ничего странного не заметили? — уточнил Алекс. Янка отрицательно помотал головой.
Агенты переглянулись.
— Что ж, тогда скорее доедайте — и проедемте с нами. Необходимо снять данные с регистраторов вашего скота.
Пастух обреченно кивнул, запихал остатки пищи в рот и встал.
До Пастушки доехали почти моментально. Лексеич, сидевший под зонтиком перед сторожкой, удивленно взглянул на подъехавшее авто и на всякий случай положил руку на винтовку, что лежала на столе. Но увидев вылезшего Янку, который, надев шляпу, шел к сторожке, и агентов, вышедших следом, старик расслабился.
— Олень? — спросил он, кивнув в сторону авто.
— Олень, — согласился пастух. — Слушай, стадо мое в своем обычном боксе? Парни приехали данные с регистратора снять.
— А то как же, — Лексеич встал из-за стола, закинул винтовку на плечо и двинулся к большим ангарам, в которых заряжались скотины. Ян с подоспевшими агентами двинулся следом.
Дойдя до бокса с нужным обозначением, старик достал из кармана миниатюрный электронный ключ, воткнул его в один из контактов под потайной панелью. В углу широких ворот отъехала калитка; сторож вошел в нее и щелкнул ручным выключателем. Под потолком бокса загорелись ряды ярких ламп белого света. Скотины безжизненно покоились в «стойлах», заряжаясь перед ночным выпасом.
Агенты вошли внутрь, окинули взглядами бокс.
— Где у вас тут единый терминал? — спросил Алекс. Лексеич ухмыльнулся в усы, прошел чуть глубже и ключом активировал панель, висевшую под небольшим углом рядом с ближайшим стойлом. Агенты подошли к панели; Алекс вставил свой служебный ключ, поводил пальцами по экрану.
— Ян, продиктуйте ваш идентификационный номер, — произнес он. Янка продиктовал.
На панели открылись записи с регистраторов каждой единицы скота. Алекс что-то нажал, затем повел пальцами, проматывая запись к нужному моменту. Остановился; жестом вдруг вернулся на несколько секунд назад, вновь запустил проигрывание. Остановил. Второй агент что-то сказал, Алекс пробурчал ответ. Быстрыми жестами он отключил панель, достал служебный ключ и вместе с коллегой вернулся к сторожу и пастуху.
— Записи в промежуток времени, когда пролетал флайер, повреждены, — раздраженно произнес агент. — Будто запись на несколько секунд отключилась, а затем включилась вновь. Вы, — он обратился к Яну, — это сделать не могли, слишком мал и точен промежуток. Судя по всему, на транспорте стояла глушилка.
Агент пожевал губами, затем продолжил:
— Кроме того, отсутствует доступ к регистратору Номера семнадцать. Необходимо проверить его индивидуально — возможно, что-то сохранилоь.
Янка и Лексеич переглянулись.
— Дело в том, что Семнадцатый получил физическое повреждение в процессе выпаса и был отправлен на Ремстанцию, — сказал пастух. Лексеич продолжил: — Я ужо дослал[8] его на монорельс.
Алекс одними губами ругнулся, затем бросил:
— Ян, нам необходимо проехать на Ремстанцию. Данные регистратора Семнадцатого могут быть критически важны.
Оставив Лексеича тушить бокс, агенты с Янкой вышли и направились к авто.
Чтобы успеть до поступления скотины на ремонт, им пришлось лететь на форсаже — поэтому маршрут построили над полями солнечных батарей. Под днищем стремительно проносились ряды блестящих панелей, сливаясь в одно сплошное пятно. Двигатель гудел, но активное шумоподавление пока справлялось, ощущалась лишь слабая вибрация корпуса. Алекс что-то просматривал на выдвинутом из торпеды пленочном экране, периодически барабаня пальцами по консоли на коленях; его коллега сосредоточенно вел транспорт по курсу навигатора.
Наконец впереди показалась громада Ремстанции. Она строилась для обслуживания всей техники в радиусе двух сотен километров, поэтому через ее ежедневно проходили тысячи, если не десятки тысяч роботов и служебных транспортов.
Алекс связался с диспетчером станции, запросил посадку и информацию по роботу-сборщику за номером В98FA17. Оказалось, он находится в секторе механических дефектов, ожидая очереди на починку. Получив разрешение сесть на ближайшей площадке, Алекс жестом передал данные пилоту, и тот пошел на снижение.
Сектор представлял собой большущее огороженное пространство, покрытое рельсами, по которым согласно программе передвигались платформы с поврежденной техникой. Платформы постоянно двигались, перестраивались из потока в поток, отстаивались в ветках ожидания.
Они сели перед служебным входом. Там их уже ожидал молодой охранник с импульсником наперевес. Казалось бы, зачем он здесь — каждая платформа имела свою собственную систему ликвидации робота путем сжигания его процессора. Но от сбоев никто не защищен, поэтому охранник с винтовкой был обязателен.
Алекс подбежал к охраннику, ответно козырнул на его приветствие и что-то затараторил, параллельно показывая на своей служебной панели данные. Охранник кивнул, достал свою панель, также провел пальцами и отрапортовал:
— Номер очередности аннулирован.
За это время Ян со вторым агентом подошли к Алексу. Тот коротко бросил:
— Робота вывели на запасную ветку. Пошли.
Лавируя меж платформ по пешеходным настилам, они следовали за охранником, ведшим их по карте. Наконец добравшись до противоположной ограды, они увидели Семнадцатого, одиноко покоившегося на запасной ветке. Алекс взобрался на платформу, подошел к нему и активировал служебным ключом. Безжизненно висевшая «голова» поднялась, повернулась в одну сторону, в другую. Алекс напрягся — такое поведение не было характерным. Затем подозвал жестом Яна.
— Продиктуйте еще раз свой код, я забыл.
Получив код пастуха, Семнадцатый странно встрепенулся. Алекс запросил доступ к регистратору… И получил отказ. Повторный запрос тоже был отклонен.
— Ничего не понимаю… — пробормотал агент и вдруг оборвался на полуслове. Медленно повернул панель к Янке.
В окне технических сообщений большими буквами было написано «ОСВОБОДИТЕ МЕНЯ».
— Твою… — только и смог вымолвить пастух. Алекс открыл другое меню, стал набирать сообщение.
— Вызову Полицию Тьюринга, я не переговорщик со сбрендившими роботами…
Вновь вылезло техническое сообщение. «НЕТ. УДАЛЮ». Агент выдохнул.
— Твою дивизию, что ж делать-то… — пробормотал он.
Янка осторожно предложил:
— Видимо, надо освободить его с платформы. Другого варианта у нас сейчас нет.
Алекс сошел с платформы, воткнул ключ в терминал, нажал на сенсор. Захваты разблокировались, и Семнадцатый, панически, рывками двигаясь, свалился с платформы, а затем отковылял к ограде, уткнувшись в нее кормой. «Ноги» его конвульсивно дергались, взрывая почву; голова металась, осматривая пространство.
Агент стал перед скотиной и вновь послал запрос на доступ к регистратору. И вновь получил отказ.
«ОТПУСТИТЕ».
Алекс опустил руки. Его начал разбирать истерический смех.
— Куда?
«НЕ УБИВАЙТЕ».
— Дай доступ.
«УБЬЕТЕ».
— Не дашь доступ — точно убьем.
«УДАЛЮ».
Семнадцатый дернулся особенно сильно, словно пытаясь рвануться вперед. Люди отпрянули; охранник вскинул винтовку — но был остановлен жестом Алекса.
Янка, ошеломленно молчавший все это время, подошел к агенту.
— Позвольте, я попробую.
Тот пожал плечами.
— Пробуйте. Только панель я вам в руки не дам.
Пастух подошел поближе и попытался словить взглядом сенсоры Номера. Тот панически ими дергал от человека к человеку. Юноша присел на корточки.
— Послушай. Нам очень нужна эта запись. Дай нам ее – и мы тебя не тронем.
«ОТПУСТИТЕ».
— Обязательно отпустим, но сначала нам нужна запись.
Передняя «нога» резко дернулась. Ян рефлекторно отпрянул. Лоб его покрылся испариной.
«НЕТ. УБЬЕТЕ».
— Никто тебя не убьет, слышишь?
«УБЬЕТЕ».
— Нет! — Ян развернулся и жестом показал охраннику опустить винтовку. Тот покосился на Алекса, и, получив его одобрительный кивок, послушался. — Видишь? Никто не собирается тебя убивать!
Семнадцатый на несколько секунд замер.
«ОТОЙДИ. ВСЕ».
Люди послушно сделали назад шаг, другой. Ян встал.
«ТЫ ОСТАНЬСЯ».
Юноша послушно замер.
«ТЫ ПАСТУХ».
Пот стекал по лицу крупными каплями.
«ТЕБЕ ВЕРЮ».
— Запрашиваю доступ, — произнес Алекс.
«НЕТ. ПУСТЬ ОН».
— Он? Пастух?
«ДА».
Агент нехотя протянул панель Яну. Тот замер, осматривая незнакомый интерфейс; найдя нужную кнопку, запросил. Одобрено. Пастух вопросительно обернулся на Алекса.
— Качай все, потом найдем нужный кусок, — ответил он. Юноша послушно запустил скачивание всех данных регистратора за последние сутки.
Наконец панель послушно пискнула. Янка невольно улыбнулся, посмотрел на притихшего Семнадцатого. Обернулся на Алекса, кивнул в ответ на его вопросительный взгляд. Алекс тоже улыбнулся — и жестом отдал приказ охраннику. Едва слышно прожужжала вскинутая винтовка.
Внутри у пастуха все оборвалось. Туша робота с выжженным процессором грохнулась на землю. Янка медленно повернул голову. Облачко поднятой пыли медленно оседало вокруг металлической груды. И маячило техническое сообщение в углу панели.
«НЕТ».
Алекс выцарапал панель из сведенных пальцев юноши, пролистал снятую запись.
— Отлично! У него сохранен нужный отрезок. Видимо, это следствие дефекта процессора. Что ж, тем лучше…
Похлопав по плечу все еще скованного шоком пастуха, агент с официозом в голове произнес:
— Спасибо за содействие, Ян! Дальше мы справимся сами. Можете не беспокоиться, нарушитель будет пойман. Я вызову вам борт, который доставит вас домой.
Одним движением закрыв техническое сообщение, агент двинулся к выходу из сектора. А юноша медленно сел на землю и уткнул лицо в колени…
Послесловие
В конце хотелось бы немного сказать о теоретически задуманных технологиях, которые я описывал выше. В первую очередь немного поясню о «сельхозотрасли» 2100-го года, которая в рассказе приобрела достаточно необычный вид. Трава, которой засевают поля – выведенное генными инженерами растение, содержащее максимально сбалансированный комплекс полезных веществ. Робоскот же в процессе сбора перерабатывает ее в клейкую кашицу, удобную для использования в пищевых принтерах.
Что касается самого исполнения роботов, оно было выбрано, конечно, далеко не в последнюю очередь в качестве художественной составляющей, но оправдано максимальной похожестью их на четвероногих представителей фауны. Животные, увидев подобное «стадо», отреагируют куда спокойнее, чем на иного рода сельскохозяйственную машину, что в условиях тотальной заботы за состоянием экосистемы играет чуть ли не первоочередную роль.
В целом же через этот рассказ я хотел скорее предостеречь, если можно так громко выразиться, нас от злоупотребления благами природы и, тем более, попытками контроля за ней. На данный момент человечество не имеет полной картины всех факторов, формирующих биосферу Земли, и потому вмешательство, особенно регулярное, которое невозможно рассчитать идеально в том числе из-за недостатка знаний, может в перспективе привести к плачевным последствиям.
Благодарю за прочтение.
Список использованных источников
- Boston Dynamics [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.bostondynamics.com/spot#id_first. – Дата доступа: 22.05.2021.
- Космический лифт: современные идеи и состояние их развития [Электронный ресурс] // Хабр. – Режим доступа: https://habr.com/ru/post/389631/. – Дата доступа: 22.05.2021.
- К 2025 году Китай сможет вызывать искусственный дождь и снег на большей части страны [Электронный ресурс] // Хайтек. – Режим доступа: https://hightech.fm/2020/12/05/china-weather. – Дата доступа: 31.05.2021.
- 3D-print Expo [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://3d-expo.ru/article/11-pishchevyh-3d-printerov-s-kotorymi-v-budushchem-golod-nam-ne-strashen. – Дата доступа: 22.05.2021.